ШКОЛА И ЖИЗНЬ

Фернандель работает в коммерческой кинематографии, поставляющей кинотовар экранам предместий больших городов и провинции. У коммерческого экрана свои законы. Как ни велика популярность актера, продюсеры предпочитают использовать его талант в проверенных ситуациях, апробированных трюках и «верняковых» приемах.

Многие из бесчисленных фильмов Фернанделя — это на скорую руку состряпанные однодневки. Остаются считанные единицы, где талант актера находит себе достойное применение. Понимает ли это знаменитый комик? Видимо, понимает. Иначе трудно объяснить его участие в недавно созданной им, на паях с Жаном Габеном, собственной кинофирме ГАФБР.

Правда, до сих пор художественный эффект деятельности ГАФЕР незначителен. На финансовый — компаньоны не жалуются.

Да, несладкая это участь — служить искусству и кассе одновременно и относиться к ним с равным вниманием. Слабое дарование зачахнет, ссохнется и вовсе исчезнет из поля зрительского внимания.

Но не Фернандель, конечно! Фернандель — единственный, неповторимый. Его лошадиную улыбку забыть невозможно. И зрители не забывают Фернанделя.

Они знают, что фильм с Фернанделем — это всегда отдых, всегда забава и веселье.

И. Рубанова

Тото

Сила рук — 1937

Озаглавленный святой Иоанн — 1940

Похищение сабиянки — 1945

Тото — правитель Италии 1948

Неаполь — город миллионеров — 1949

Тото-Тарпан — 1950

Тото-шейх — 1930

Шесть жен Синей Бороды — 1950

Где свобода? — 1952

Тото и женщины — 1952

Золото Неаполя — 1954

«Я начал свою карьеру уже очень давно, но не только люблю свою работу точно так же, как в день дебюта, а даже должен сознаться, что она — главная цель моей жизни. Я чувствую себя по-настоящему наполненным и счастливым только тогда, когда работаю. Я не могу жить вдали от мира кино, который может показаться нелепым тому, кто его недостаточно хорошо знает, но который для меня — единственное, что приносит удовлетворение». Так говорит о себе итальянский комический актер Тото.

Поистине трагический парадокс творчества Тото заключается в том, что он обладает всеми данными для того, чтобы стать одним из великих комиков современности. Но до сих пор, за всю многолетнюю кинематографическую карьеру, ему удалось всего лишь несколько раз сняться в фильмах настоящих, больших режиссеров. Правда, Тото участвовал более чем в ста кинокомедиях, его популярность огромна, его характерное лицо — худое, с большим горбатым носом, тонкими губами, тяжелым, деформированным подбородком и темными, печальными глазами — хорошо знакомо зрителям Италии и многих других стран. И все же редкостное дарование этого актера раскрыто еще далеко не полностью, его талант эксплуатируется подчас варварски.

НЕАПОЛЬ — ГОРОД МИЛЛИОНЕРОВ

Настоящее имя Тото значительно длиннее его короткого сценического псевдонима. В официальных справочниках он значится как его королевское высочество Антонио Флавио Фокас Непомучено Де Куртис Гальярди герцог Комнин Византийский. Тото — отпрыск древнего рода, он действительно происходит из династии Комнинов, и лет десять-пятнадцать назад даже выиграл анекдотический судебный процесс против какого-то немецкого аристократа, оспаривавшего его права на престол Византийской империи, прекратившей, как известно, свое существование еще в XV веке. Впрочем, процесс этот был не столь уж бессмысленным. В мире буржуазного кино рассуждают так: пусть Тото и не нуждается в рекламе, но лишний раз привлечь к нему внимание газет не помешает. Но, так или иначе, в актерской жизни Антонио Де Куртис избрал имя Тото и всем своим высоким титулам предпочел титул «короля смеха».

Он родился в 1898 году и первые шаги в искусстве сделал семнадцатилетним юношей на подмостках маленьких эстрадных театров Неаполя. В 1917 году он переезжает в Рим и начинает выступать в театре «Йовинелли» с пародиями, песенками и куплетами. Все дальнейшее творчество Тото тесно связано с этими двумя городами — их народным бытом, обычаями, диалектами и фольклором. По внешности молодой комик был чистокровным неаполитанцем. На изможденной асимметричной физиономии Тото застыло выражение какой-то потусторонней отрешенности. А его маленькая, сухонькая, подвижная фигурка, казалось, живет сама по себе. Путем длительной тренировки Тото достиг автономии отдельных частей тела — его руки, ноги, глаза, голова существовали как бы независимо друг от друга, участвуя в какой-то абсурдной симфонии движений. Они ходили, словно на шарнирах, он весь то дергался, как марионетка, то вдруг застывал в самой неестественной позе. Своеобразная мимика и эксцентрическая манера принесли Тото широкую известность у римской и неаполитанской публики 20-х годов, однако он еще долго оставался актером второразрядных театров варьете и оперетты, комиком, использующим преимущественно внешние выразительные средства.

Из спектаклей 20-х годов с участием Тото следует вспомнить «Трех мушкетеров», где он играл Д’Артаньяна. В шляпе, украшенной гусиным пером, с палкой вместо шпаги, Тото создал карикатурный образ наглого и хвастливого вояки, своими повадками подозрительно походившего на итальянских чернорубашечников. В фашистской Италии тех лет, в годы разгула милитаристской пропаганды это было весьма смело, и подтекст, вложенный Тото в этот образ, прекрасно доходил до зрителей .

ПОЛИЦЕ!СКИЕ И ВОРЫ

В 1933 году Тото становится «капокомико», то есть «гвоздем» программы эстрадной труппы, выступавшей в больших кинотеатрах перед началом сеансов. Так началось знакомство Тото с публикой, посещающей кинотеатры, и вскоре актер становится ее любимцем. В буфонаде и клоунаде этого эксцентричного комика, л его песенках и куплетах чувствовалось что-то новое, беспокойное, нечто большее, чем то, к чему привыкли зрители. Сквозь пошловатые остроты и клоунские антраша нет-нет да и прорывался резкий протест против удушающей атмосферы Италии 30-х годов, против самодовольной тупости фашистских заправил и их дешевой демагогии. Публика ревела от восторга, когда отважный комик, первым в фашистской Италии рискнув вынести на театральные подмостки политическую сатиру, пел в самый разгар войны сочиненную им песенку: «Судьба может измениться, когда меньше всего того ожидаешь... Они заговорили нас до смерти, замучили своей болтовней! Мы все марионетки, марионетки, только без ниточек!.. Но мне кажется, что баранам надоело блеять...» и так далее в том же роде. Взрывы петард, при помощи которых фашисты в 1940 году пытались сорвать выступление Тото в римском театре «Систина», не смогли заглушить грома аплодисментов зрителей и того резонанса, которые получили его остроты и куплеты. Песенку про баранов, которым надоело блеять, напевали и насвистывали все антифашисты.

ЗАКОН ЕСТЬ ЗАКОН

После освобождения Рима Тото выступает в музыкальных обозрениях вместе с Анной Маньяни. Выступления этой труппы пользуются большим успехом, «театр Тото» привлекает внимание прогрессивной интеллигенции, в частности кинодраматурга Чезаре Дзаваттини — одного из зачинателей неореализма, который до сих пор очень высоко ценит комедийное мастерство Тото.

В варьете и ревю Тото работал до 1949 года, а потом его полностью (если не считать нескольких выступлений на сцене в 1956 году) поглотило кино. Сниматься он начал еще в 1937 году — успех на сцене открыл ему двери в кино, так же как и другим итальянским комикам старшего поколения — и Витторио Де Сика, и братьям Эдуардо и Пеппино Де Филиппо» и Рашелю, и Макарио. Это был обычный путь. Однако первые фильмы, в которых участвовал Тото, не принесли ему творческих удач, в них лишь механически использовался его эстрадный опыт. Временем подлинного рождения Тото — комедийного киноактера можно считать 1949—1950 годы, как раз тот период, когда он оставил сцену. Тото снимается в пяти-шести, а то и семи фильмах в год и быстро завоевывает любовь кинозрителей. Дело, конечно, не в количестве картин; в создаваемых им образах под эксцентрической манерой игры, под острой гротескностью очень сильно ощущается глубоко народный, человечный характер его дарования. Персонажи, которых играл Тото, — фатальные неудачники, живущие случайными заработками, бедняки, сохраняющие во всех переделках благородные чувства и человеческое достоинство. Огромный запас жизненных сил и жизнерадостность героев Тото импонировали народному зрителю, были ему близки. Вместе с тем эти персонажи глубоко традиционны для Италии, они словно впитали дух неаполитанской бедноты, ее поразительное умение приспосабливаться к любым условиям жизни. Это была естественная защитная реакция народа на жестокость и несправедливость окружающего мира, нищету, преследования закона и полиции. В комедиях Тото в новых условиях послевоенной Италии получила блестящее развитие традиция итальянской комедии масок. (Недаром в формулировке присуждения Тото в 1961 году кинопремии «Золотая гроздь» указывалось, что он «на протяжении многих лет с честью служил славе и гению театра дель арте».) В благотворной атмосфере первых послевоенных лет, когда передовые художники Италии, борясь за принципы народности, гуманности в искусстве, развивали прогрессивное направление в кино, встреча крупнейшего итальянского комика с неореализмом была неизбежна.